Очень странное сочетание кавайности, пушистости и грубости, жёсткости. © Стефа про меня:)
Да, и смешно и печально)
"У каждого, кто имеет дело с изданием книг, наверняка сложилась своя коллекция баек о редакторских и корректорских неудачах. Вот история из моего личного опыта: недавно я была в гостях у одного известного библиофила (довольно пожилого человека), и, поскольку наш разговор затянулся допоздна, он меня кокетливо спросил: “Светочка, а вас муж не будет ревновать? Впрочем, вы можете ему сказать, что я настолько стар, что даже уже умер”, — и тут же развернул передо мной два справочника со статьями о себе, где рядом с датой его рождения стояли и даты смерти — в обоих случаях разные. Это о плохих редакторах". (с) Светлана Друговейко, руководитель специализации “Литературная критика и редактирование” филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета.
Это вообще алес)
"Я очень люблю рассказывать своим студентам байку — тоже из реальной жизни — о том, как моя приятельница, окончившая филологический факультет, получила в руки диплом, в котором в графе “специальность” вместо “филолог-германист” было записано “филолог-гармонист”. И когда она очень расстроенная побежала этот диплом менять, все друзья ей сказали: “Да зачем? У тебя хоть профессия будет!” (с) С.Друговейко
Вы теперь знаете кто я
UPD. "в записных книжках Михаила Леоновича Гаспарова рассказывается такой забавный эпизод: результаты психолингвистических исследований показали, что склонность к переработке текста, то есть к редактированию, есть характернейшая черта людей душевнобольных. Двум группам испытуемых давали фрагмент текста Сент-Экзюпери и задавали им вопрос: “Что можно сделать с этим текстом?” Люди здоровые, как правило, даже не понимали вопроса, а душевнобольные с удовольствием принимались текст редактировать, зачастую делая это очень точно" (с) С.Друговейко
"У каждого, кто имеет дело с изданием книг, наверняка сложилась своя коллекция баек о редакторских и корректорских неудачах. Вот история из моего личного опыта: недавно я была в гостях у одного известного библиофила (довольно пожилого человека), и, поскольку наш разговор затянулся допоздна, он меня кокетливо спросил: “Светочка, а вас муж не будет ревновать? Впрочем, вы можете ему сказать, что я настолько стар, что даже уже умер”, — и тут же развернул передо мной два справочника со статьями о себе, где рядом с датой его рождения стояли и даты смерти — в обоих случаях разные. Это о плохих редакторах". (с) Светлана Друговейко, руководитель специализации “Литературная критика и редактирование” филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета.
Это вообще алес)
"Я очень люблю рассказывать своим студентам байку — тоже из реальной жизни — о том, как моя приятельница, окончившая филологический факультет, получила в руки диплом, в котором в графе “специальность” вместо “филолог-германист” было записано “филолог-гармонист”. И когда она очень расстроенная побежала этот диплом менять, все друзья ей сказали: “Да зачем? У тебя хоть профессия будет!” (с) С.Друговейко
Вы теперь знаете кто я
UPD. "в записных книжках Михаила Леоновича Гаспарова рассказывается такой забавный эпизод: результаты психолингвистических исследований показали, что склонность к переработке текста, то есть к редактированию, есть характернейшая черта людей душевнобольных. Двум группам испытуемых давали фрагмент текста Сент-Экзюпери и задавали им вопрос: “Что можно сделать с этим текстом?” Люди здоровые, как правило, даже не понимали вопроса, а душевнобольные с удовольствием принимались текст редактировать, зачастую делая это очень точно" (с) С.Друговейко